Алло. Привет, Леночка! Нормально, проснулась недавно, кофе на балконе пью, а почему у тебя голос такой расстроенный? Мм… ясно… Но ко мне он не заходил… Ты же знаешь, я бы тебе сказала. Не расстраивайся! Никуда он не денется, придет. Если вдруг объявится, я тебе позвоню. Ладно, давай, пока!
Я с досадой закрыла мобильный и бросила в сумку. Уже становилось прохладно. Небо незаметно затянула дымчато-серая пелена туч, и еще теплые осенние лучи солнца, с трудом пробиваясь сквозь нее, как будто дарили земле последнюю призрачную надежду. Надежду на продолжение безмятежно-легких летних дней… Очередной порыв ветра с солеными брызгами заставил меня сжаться в комочек, крепко обхватив себя руками. Море вдруг стало казаться таким чужим и мрачным. Волны, извиваясь, бились о берег, унося с собой выброшенные на сушу бурые нити водорослей, словно стараясь обновить давно пустующий, одинокий пляж.
Поехали, нам пора, - я постаралась нежно прикоснуться к плечу Славика. Наверное, он меня не слышал. Его сосредоточенный взгляд был устремлен на покрытый дымкой горизонт, губы плотно сжаты. «Поехали», - сухо повторила я и нехотя встала.
Почему Лена считает, что ее муж обязательно должен приходить к тебе, каждый раз, когда она с ним поссорилась?! – Он вдруг заговорил так, как будто мы ругаемся уже полчаса. - На тебе что, свет клином сошелся? Или она думает, что ему больше некуда пойти? А может, ты сама ей намекнула, что была бы не против?
Я сделала вид, что не слышала последних слов.
Ему ведь действительно некуда, и ты знаешь это. – Я выглядела абсолютно равнодушной, а не жестокой, как хотелось бы. Он казался жалким, когда я смотрела на него сверху вниз. Беспомощное существо, вечная жертва обстоятельств, неудачник или сильная личность, которая просто запуталась в своих чувствах? Нет, так больше нельзя. Хочется развернуться и бежать, бежать со всех ног, бежать против ветра, чтобы он развевал волосы и звенел в ушах, чтобы солнце слепило кровавыми вечерними лучами глаза, а холодный песок безжалостно жалил ноги. Бежать в никуда…
Я торопливо зашагала к оставленному неподалеку ярко-синему Форду – Ленин любимый цвет. Быстрым движением открыв дверцу, я села на переднее сиденье; Слава оставался на берегу.
Тепло и тишина салона автомобиля действовали успокаивающе. Я откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. «На тебе что, свет клином сошелся?.. Ему что, больше некуда пойти?.. К тебе каждый раз, к тебе… - в сознании отчетливо звучали его слова, - каждый раз к тебе…». Надо кончать со всем этим. Но как? Изменить бы тот знойный летний день, когда мы посадили Ленку на поезд, убедительно кивали головой, притворяясь, будто понимаем, чтó она пытается напоследок сказать из-за плотно закрытого окна вагона; долго махали ей вслед, а потом молча стояли на перроне, глядя на цепочку вагонов, исчезающих друг за другом вдалеке.
Было тоскливо. Нам обоим. Как по написанному сценарию мы поднялись ко мне, долго курили и разговаривали на кухне, а потом долго занимались любовью. Все случилось так естественно, словно не было никогда его жены и моей подруги Лены, и тех семи лет, что мы дружили, и той наигранной, когда-то бесконечной преданности… Были только мужчина и женщина, которые так мучительно долго притворялись, обманывая себя, что желание видеться и общаться это лишь невинная приятельская привязанность, а не тщательно скрываемая давняя страсть.
У нас был месяц, только один месяц сумасшедшего, безумного наслаждения друг другом. Каждый раз, срывая с себя одежду, мы срывали маски притворства, лицемерия, обмана, неискренности друг к другу. Нам казалось, что Лена уехала навсегда, исчезла, растворилась где-то на горизонте, как иллюзия, как удаляющиеся кубики вагонов…
Сегодня приезжает Лена, - выдавил он из себя однажды утром. Я вздрогнула от неожиданности. Не потому что забыла о ее приезде, просто мне так хотелось, чтобы она всегда оставалась легкой тенью где-то на горизонте, но не прозрачной стеной между нами.
И что мы будем делать?
Молчание. Слава всегда молчал, когда нужно было принимать решения. Молчал и смотрел куда-то вдаль. Наконец, он встал с постели:
Я пойду ее встречать.
Замечательно. Он пойдет ее встречать! А что буду делать я?! Притворяться, что ничего не случилось? Улыбаться Лене в лицо, как будто я не спала целый месяц с ее мужем? Или имеется в виду, что он меня только что бросил? Бросил… Как будто я когда-то ему принадлежала… Я только сейчас стала понимать, что происходило весь этот месяц. Я потеряла свою лучшую и единственную подругу. У меня здесь кроме нее никого нет, она мне как сестра, как часть меня, мое продолжение. Она всегда была рядом, когда мне было мучительно сложно, когда, казалось, мир рушиться на моих глазах, а я бессильна что-то изменить. Я просто набирала ее номер – в четыре часа утра или в полночь – она приходила, обнимала, просто слушала меня, жалела, поила теплым чаем, говорила, что все пройдет. И боль отступала, преграды ослабевали. Лена редко давала ценные советы, но, будучи от природы не такой хитрой и изворотливой, как я, она умела успокаивать одним только своим присутствием, взглядом, звучанием тихого, очень нежного голоса. Леночка, нет у меня больше тебя, умерла твоя подруга и муж тоже…
А я ведь сама их сблизила. Дай, думаю, помогу влюбленной подруге. Я никогда не страдала от недостатка мужского внимания, это ничего, что он мне тоже нравится, я переживу, главное, чтоб Ленке было хорошо. Мой гениальный план сработал великолепно и через два месяца они уже встречались. Мои голубки сияли и летали на крыльях счастья, через год она переехала к нему, еще через полгода сыграли свадьбу. К тому времени я уже давно поняла, что упустила именно того человека, который мне нужен, который близок мне по духу. Ни с одним мужчиной я не общалась так непринужденно, открыто, как с ним, ни одному так не доверяла, так не верила. Мы проводили вечера втроем, как семья, в которой не было места недоверию и подозрению. Дверь их уютного, теплого дома была всегда для меня открыта, в любое время, так же, как и моя для них. Между мной и Славой никогда не было чего-то большего, чем теплые приятельские отношения. Да мы и не осознавали, что подсознательно стремимся к этому. Будучи одинокой, без родных и любимого человека, я держалась за их пару, как ребенок держится за ниточку воздушного змея, боясь отпустить, ведь змей улетит далеко-далеко в небо, а малыш останется здесь один, совсем один…
Я вздрогнула и открыла глаза. На водительском сиденье вибрировал и громко звонил Славин мобильный. Я взяла телефон в руку: улыбающаяся фотография подруги на дисплее и надпись «Любимая». Ха! Лена по-прежнему его любимая жена, а я лишь ее заменитель, бесплатное приложение, кукла из секс-шопа. Какая мерзость! Вот так и заканчивается пресловутая женская дружба, когда на одного мужчину предъявляют свои права сразу две женщины. Мой палец остановился на кнопке «Отказ». Одно движение и: «5 пропущенных», - сообщил экран. Через несколько секунд: новое сообщение. «Слава, ты где? Возьми трубку. Что происходит?» Я выглянула в окно: Слава поднялся и нехотя побрел к автомобилю, я стала нервно набирать смс. «Лена, не звони и не жди меня сегодня». Отправить. ОК. Слава уже открывал дверь машины. Мгновенно выключив и бросив телефон в сумку, я обворожительно улыбнулась: «Ну что, мой котеночек, поедем ко мне?..»
Не звони? Не жди сегодня? Не могу поверить. Да где же он, и с кем? Сама виновата! Не нужно было обострять конфликт, он так не любит скандалы. И зачем я начала весь этот разговор? Но я не могла больше держать все это в себе. Он так изменился, с тех пор, как я приехала, как будто, за этот месяц, что он был здесь без меня, произошло что-то очень серьезное. Подозревает меня в чем-то, делает нелепые замечания. Что могло на него так повлиять? Может, у него проблемы, а я лезу к нему все время с какими-то дурацкими упреками. Так я и не научилась понимать его без слов мужчин. Ну, сравнивает он меня со Светкой и что теперь? Она же моя подруга, мы во многом похожи, я многому у нее научилась. Он просто пытается изменить меня, сделать лучше, это правильно, я ведь сама стремилась к искренности в отношениях, требовала, чтоб он говорил, когда ему что-то не нравится. Он так и делает. А я вспылила, сказала, чтоб он искал себе другую, которую не надо менять, идеальную женщину. Надо позвонить и попросить прощения, сказать, что жду его, скучаю, ему ведь тоже тяжело сейчас.
Я улыбнулась: сделаю первый шаг сама. Главное, уметь признавать свои ошибки. Слегка дрожащей от волнения рукой я крепко прижала телефон к уху, мысленно проговаривая про себя слова, которые собираюсь сказать. «В данный момент нет связи с телефоном абонента», - сообщил вежливый женский голос. Он отключил мобильный. Не хочет со мной разговаривать. Или…
Усиливающийся ветер с силой колыхал легкую голубую тюль, заставляя ее прозрачным облаком подниматься над окном. Приоткрытая створка скрипнула и с шумом распахнулась, впустив в комнату озлобленные потоки холодного воздуха. Он с другой… Как я раньше не догадалась? Стук бешено бьющегося сердца отдавал в висках и горле. Я как будто видела себя со стороны, откуда-то сверху. Растерянная и беспомощная я подошла к окну и закрыла его. У него есть другая и это все объясняет, все! Его странное поведение, обвинения, сравнение меня с другими женщинами, уход из дома, смс, отключенный телефон…
Я нервно бросала свои вещи в помятый пакет без ручки – зубная щетка, ночнушка, расческа. Уйти, просто уйти, бежать отсюда, чтоб не видеть его больше, никогда не видеть… Только мое хриплое, тяжелое дыхание нарушало безмятежную тишину комнаты. Я огляделась: наша уютная, милая спальня, моя любимая плюшевая белка на аккуратно застеленной кровати, огромная валентинка на стене, на полках разноцветные открытки, которые мы дарили друг другу, наша свадебная фотография в серебристой рамке на столе. Эти милые сердцу вещицы, неужели они ничего больше не значат? А как же клятва в вечной любви и верности, данная под венцом? Остаться и высказать ему все! Нет, он не должен меня видеть сейчас, я останусь в его памяти сильной и уравновешенной.
Я подошла к компьютеру и нажала кнопку POWER. Письмо! Я напишу ему прощальное письмо.
Прохладные струйки воды, стекающие по коже, пытались охладить мое разгоряченное от бурных ласк тело. Освежающий душ после быстрого секса – разве может что-то быть лучше?
Светик, а куда ты положила … – шум воды заглушал голос Славика.
Что? Я не слышу!
Я говорю, где ключи от входной двери?
В сумке, а зачем? – я забеспокоилась. Куда это он собрался?
Да я мобильный в машине забыл… - ooops! А вот об этом я и не подумала. Выключив воду, я прислушалась. – А вот и он… – Донесся из-за двери растерянный голос Славы. – Свет, а что мой телефон делает у тебя в сумке? И почему он выключен?
Я выпрыгнула из душа, быстро обмоталась крошечным розовым полотенцем и поправила влажные волосы. Взгляд в зеркало – мой гиперсексуальный вид должен усыпить его бдительность.
Дверь приоткрылась и в проем просунулась Славина взъерошенная кучерявая голова:
Ну? Что ты молчишь? – в его голосе звучало недоумение, смешанное со сдерживаемым раздражением.
Я просто положила его в сумку, потому что знала, что ты обязательно забудешь его в машине и придется опять спускаться, - игриво улыбаясь нараспев ответила я, медленно подходя ближе и обнимая его. – Видишь, котик, какая я у тебя предусмотрительная? – Я прижалась к нему своим влажным телом и, многообещающе поглаживая по спине, стала нежно целовать в шею.
Мне отчет пришел от Лены, но я ей ничего не писал сегодня. Это ты что ли написала? – Он не реагирует на ласки. Я стянула с себя полотенце, резким движением втащила в ванную и захлопнула дверь, моя рука уже скользила вниз по его животу. Одним движением Слава грубо прижал меня к холодной стене и замер, наши взгляды встретились.
Что ты ей написала, Света? Не темни, - медленно произнес он, чеканя каждое слово.
Отпусти! – я попыталась вырваться, - отпусти, Слава, ты меня задушишь! – он продолжал молча смотреть на меня своим хищным, пронизывающим взглядом с прищуром. Мне никогда не удавалось долго выдерживать этот взгляд. Я поняла: лучше сразу сдаться. Или притвориться, что сдалась…
Хорошо, это я ей написала, что с тобой все нормально, чтоб она не волновалась. Лена же моя подруга, в конце концов… - я надула губки и оттолкнула его, - в чем ты меня подозреваешь, разве я давала для этого повод? – добавила я, со слезами на глазах выходя из ванной – это должно подействовать.
И это все? – он шел за мной.
Да, - я стала нервно одеваться.
Слава крепко схватил меня за руку и развернул к себе:
Света, только не надо делать из меня идиота. Кому ты рассказываешь, что Лена твоя подруга? Что ты вообще знаешь о дружбе? – он сорвался на крик, - у меня уже уши болят от твоей лапши! Ты думаешь, что я не понимаю твоих дурацких женских уловок? Милая, ты не такая хитрая, какой хочешь быть, и никогда такой не станешь – мозгов не хватит! – он толкнул меня на кровать, - отвечай, что ты написала Лене?
Что ты не придешь сегодня домой ночевать! Убери свои руки и не смей орать на меня, понял? Я не твоя курица Лена, чтоб терпеть унижения! – обида сдавливала горло, он никогда не был так груб со мной.
Слава молчал. Он медленно отошел, будто испугавшись моих слов. Он смотрел на меня, как в пустоту, словно пытаясь впервые разглядеть меня в ней.
Света, ты понимаешь, что сделала? – в комнате стояла звенящая тишина, – да ты ей прямым текстом написала, что у меня есть другая… – Он прищурился и отвернулся, как во время сильного ветра. – Сучка!.. Она теперь уйдет от меня, ты хоть это понимаешь? – он говорил тихо, почти шепотом.
Ничего, переживешь! – я усмехнулась. Хотелось сделать ему как можно больнее, но я не знала как.
Я люблю ее! – казалось, его слова эхом пронеслись по всему городу. Бешеные глаза Славы налились кровью, стиснутые зубы и дрожащие губы напоминали звериный оскал, рука сжалась в кулак - еще немного и он меня ударит.
Если ты ее так любишь, что ты делаешь у меня дома? Одной жены не хватает, да? Бедняжка! Или я тебя изнасиловала в тот день? Да ты просто самец, животное, думаешь, если имеешь сразу двух женщин, значит можешь теперь называть меня сукой? Да пошел ты знаешь куда?! – я с огромным трудом сдерживала слезы, хотя хриплый голос уже предательски выдавал желание громко, по-детски разреветься.
Я прижала к груди подушку и подошла к окну: надо же, я даже не заметила, как началась гроза.
Ты просто дрянь, Света, - бросил Слава, открывая входную дверь.
Пошел вон! – сквозь слезы выкрикнула я и со всей силы бросила вслед подушкой. Но она лишь беспомощно ударилась о закрывающуюся дверь и безжизненно упала на пол.
Я захлопнула за собой дверь и остановилась. Вернусь ли я сюда? Хотелось бы… А вдруг я все неправильно поняла и Славик сейчас спешит домой с цветами и бутылкой шампанского, чтоб сказать, что был неправ, что теперь у нас будет все по-другому, чтоб поцеловать меня, задушить в объятиях, сказать, что кроме меня ему никто на свете на нужен? Как бы я хотела, чтоб это было правдой! На мгновение мне захотелось повернуть в замке ключ, открыть дверь – сделать шаг назад. Шаг в пустоту, в боль и унижение? Нет, я не сделаю этого. То, что я хотела ему сказать, написано в письме, которое я оставила на столе. Я всегда пишу, когда мне тяжело: для себя или кому-то, неважно. Я знаю: бумага и компьютер – самые надежные собеседники, молчаливые, терпеливые и непредвзятые – им можно доверить все.
Вытащив из замка ключ, я стала быстро спускаться по лестнице. Пойду к Свете – только она сейчас способна меня понять, она всегда знает, как нужно действовать. Я шла одна по улице, в тонком летнем сарафане, не замечая удивленных взглядов прохожих, торопливо раскрывающих зонты, чтобы защититься от крупных тяжелых капель дождя, готового в любой момент хлынуть над маленьким курортным поселком. Я не чувствовала холодных порывов ветра, развевающих тонкую ткань платья и заставляющих тело трястись мелкой дрожью. Я, сдерживая слезы, быстро шла, почти бежала к Свете с одним желанием – крепко прижать ее к себе и выплакаться, как много лет назад, когда в такой же холодный осенний вечер я рассказала ей, что без памяти влюблена в Славу. Светик – мой самый родной человечек, она никогда меня не оставляла, когда мне было трудно, не делала больно, не предавала. Говорят, никому нельзя верить, а ей можно, я знаю, я доверяю ей больше, чем кому-либо, больше, чем себе. Я уверена, что таких людей больше нет в мире, и мне безумно повезло, что у меня есть такая подруга, как Света. Мы так много с ней пережили, что я с уверенностью могу назвать ее членом своей семьи. Она никогда не станет для меня чужим человеком – это невозможно. Я не просто воспринимаю ее такой, какая она есть, - я люблю ее такой, какая она есть.
А вот и Светин дом. Я побежала. Мокрый сарафан, прилипший к телу, капли дождя, стекающие по лицу и волосам, испачканные в земле белые босоножки – жалкое зрелище, но меня это не волновало. Уютная, теплая квартира на втором этаже – мой спасительный круг сегодня.
Что это?.. Мне кажется? Наш со Славой синий форд. У подъезда Светы…
Яркая вспышка молнии рассыпалась по небу бесконечными огненными нитями. Несколько секунд и оглушительный раскат грома, как последний крик беспомощного раненного зверя, сменил равномерный шум дождя.
Слава у Светы… Казалось, воздух вокруг наэлектризовался до невозможности и накрыл меня мощной взрывной волной, оглушив и ослепив. Мой муж встречается с моей подругой… Минутное оцепенение сменило сильное головокружение и приступ тошноты. Я присела на корточки. Машина превратилась в огромное синее пятно, медленно покачивающееся перед глазами. Стало тяжело дышать, слезы застилали глаза, из груди вырвалось подобие смеха… или стона?.. Хотелось просто убежать, исчезнуть, раствориться, уйти от всех, от себя. Мне стало до ужаса страшно, каждая новая секунда осознания произошедшего наносила все новые и новые беспощадные удары в спину, в лицо, прямо в сердце, душу. Сколько раз я говорила себе и радовалась, что мне повезло в своей жизни встретить двух людей, моральный облик которых ставлю выше своего собственного; я была так уверена, что знаю, понимаю и чувствую их на все сто процентов и ничто в мире не может заставить их меня предать; я так искренне, так наивно им верила, я считала их частью своего тела и души, своего «Я». Боже!.. Как я ошибалась! Мои рыдания заглушал шум усиливающегося ливня, словно пытаясь скрыть, спрятать меня за плотной водной стеной…
Я медленно шла по дворам, наступая босыми ногами на лужи и безразличным взглядом наблюдая за оживающей после осенней грозы природой: алыми солнечными лучами, отражающимися слепящим блеском в окнах домов и капельками дождя, срывающимися с еще зеленых листьев деревьев, создавая иллюзию летнего грибного дождика.
Лена! Лена, ты дома? Лена… - он уже знал, что ее нет, просто надеялся, что ошибается. Слава растерянно стоял посреди спальни в мокрых ботинках и с роскошной корзиной белых лилий руке. Может, она просто вышла на несколько минут и сейчас вернется? Он осмотрелся - все как раньше: какая-то плюшевая зверушка на кровати, красное картонное сердце на стене, на полках открытки, фотография на столе – свадебная – светящиеся счастьем глаза и широкая, искренняя улыбка Лены заставили сердце сжаться. Рядом сложенные вдвое листы – наверное, очередной Ленин рассказ. А может… Слава медленно развернул их: Конечно, ты удивлен, держа в руках мое письмо. Я и сама не думала, что ты прочтешь все это именно сейчас, когда наши с тобой отношения меняют свое привычное русло, скрипя и едва ли не сходя с рельс, когда внутри каждого из нас происходит то, что мы сами себе не можем объяснить, когда так хочется перемен, но так страшно сделать им шаг навстречу…
Я не буду осуждать или обвинять тебя, учить благородству и честности, я просто не считаю нужным говорить о таких вещах, ты знаешь мою позицию - ведь и я не моральный эталон. Сложно поверить, но я даже в чем-то тебя понимаю. Ты выбрал наиболее легкий путь – конечно легче уйти к другой, идеальной на первый взгляд женщине, чем переделывать свою – с дефектами. У меня просто возникла потребность выразить свои чувства в словах, выговориться, конечно же, в первую очередь тебе. Сказать то, что не могла или не хотела сказать раньше, за что-то попросить прощения, договорить когда-то недосказанные слова. А еще я хочу отпустить тебя. Когда ты дочитаешь это письмо, я отпущу тебя навсегда.
Наверное, все так получилось, потому что я так и не смогла стать для тебя той, которую ты во мне искал. Так и не смогла понять, где настоящая я. Так и не смогла подарить тебе то счастье, которого ты заслуживаешь. Жалею ли я об этом? Не знаю… Просто так нелегко делать так, как нужно, так, как правильно. Так тяжело, так не хочется тактично молчать, когда от злости сдавливает горло, когда ты кажешься таким холодным и далеким, когда сердце бешено бьется, а по телу пробегают волны дрожи, - когда мы не понимаем друг друга. И я не молчала и научила не молчать тебя… К чему это привело? К тому, что слезы застилают прозрачной пленкой глаза, когда я пишу тебе эти строки.
Наши отношения начинались как красивая сказка. Ты понравился мне с первого взгляда, и я целый год ждала хоть каких-то проявлений внимания с твоей стороны. Такие проявления были, но не ко мне, а к моим подругам; от чего я страшно злилась и все больше теряла надежду когда-либо быть рядом с тобой. Но произошло чудо, и ровно через год, ты вдруг увидел во мне девушку! Вспоминая наш первый поцелуй, у меня до сих пор взволнованно сжимается сердце, а глаза светятся счастьем, это был поцелуй, из-за которого позже мне столько пришлось выстрадать, поцелуй, который так часто хотелось вычеркнуть из памяти, и даже из жизни, но воспоминания о котором я до сих пор берегу в своей душе и буду беречь, поцелуй, который послужил началом наших с тобой отношений. Мне хотелось, чтобы он никогда не заканчивался, я наслаждалась каждой долей секунды нашего чувственного, трепетного, первого поцелуя. Мне так хотелось, чтобы ты никогда не разжимал свои объятия, не отпускал меня… Это было необыкновенное чувство – чувство счастья – огромного, просто необъятного, заполняющего всю мою сущность и, казалось, даже окружающее пространство. Оно накрыло меня, словно волной, разгладив, смыв, притупив все оставшиеся ощущения и до боли обострив мои чувства к тебе. Я слабо осознавала, что со мной происходит, не хотелось ничего делать, даже двигаться, чтобы не «спугнуть» долгожданное счастье, чтоб оно не рассеялось. Я как будто перестала ощущать физическую оболочку своего тела, превратившись в чувствительную абстрактную пленку. Кажется, сквозь нее я даже слышала какую-то музыку. Необыкновенную. Восхитительную. Волшебную. Я слышала ее всем телом, она звучала вокруг. Нет, я не сходила с ума! Наверное, это пела моя душа?...
Ты признался мне в любви утром 31 декабря. Для меня это было шоком! Глупо звучит, но я не знала, что ты меня любишь. Мне так часто самой хотелось сказать тебе слова любви, но я не могла позволить себе это сделать первой. Это был самый счастливый Новый Год, потому что, хоть тебя и не было рядом, я знала: я люблю и любима. С того дня мне было бы хорошо с тобой даже в аду – среди чертей и кипящих котлов. Я была счастлива просто находится с тобой рядом, прижиматься к тебе, чувствовать твои руки на своем теле, слышать твое теплое дыхание.
Шло время, я не хочу вспоминать наши ссоры и недоразумения. Время стирает их из памяти, оставляя место для счастливых минут. А ведь их у нас было много, правда? Рождество. Наше первое Рождество. Это был один из самых счастливых дней, проведенных с тобой. Ты окутал меня атмосферой волшебства и праздника. Ту ночь при свечах я не забуду никогда. И я не боюсь этого слова – разве можно забыть ту нежность, ту страсть, которую ты мне дарил, заставляя забыть обо всем на свете, оставляя желание только обладать тобой и чувствовать, как ты обладаешь мной. В ту ночь мы принадлежали друг другу без остатка… Повторится ли это еще раз? Почувствую ли я радом с собой твое горячее, сильное тело ночью? Разбудишь ли ты когда-нибудь еще меня своим нежным поцелуем, скажешь ли какая я красивая утром? Ответь мне, ты хочешь, чтоб это больше не повторилось? Ответь хотя бы самому себе.
Я много раз спрашивала себя: зачем я уехала на целый месяц? Почему ты не поехал со мной? Что с тобой здесь случилось за это время? Что заставило так измениться? Я знаю, что ты мне не ответишь, но ты хоть сам знаешь ответы на мои вопросы? Почему я тебя так вдруг стала не устраивать во всем? У тебя кто-то был? Она лучше меня? Или, может, ты просто ищешь повод, чтоб избавиться от меня? Неужели ты меня больше не любишь? Я не верю! Я люблю тебя и хочу быть с тобой. Ну почему два любящих человека должны расстаться?! Почему?
Я не жалею ни об одном дне, проведенном с тобой, ни об одной минуте. Ты раскрыл меня как девушку, женщину, личность. Ты научил меня строить отношения, прощать, искать компромиссы. Ты научил меня быть сильной, но, к сожалению, я могу быть сильной только рядом с тобой. Ты заставлял меня страдать, и я говорю тебе за это «Спасибо», потому что ты делал мне больно любя. Ты ни разу не предал меня, не заставил сомневаться в твоей искренности и честности, я точно знаю, что ты мне никогда не врал, а если и врал, то мне все равно, ведь я ни разу в тебе не разочаровалась. Я никогда не говорила тебе этих слов, и я жалею об этом. А еще, я жалею, что не скажу их тебе больше, не обниму, не поцелую, не прижмусь к твоей груди, не впущу тебя в свою душу, в свое тело. Ты больше не мой, а я не твоя. Я люблю тебя и всегда буду любить, знай это. Даже если у тебя будет другая, а у меня другой, я все равно буду тебя любить. Ты научил меня любить, ты научил меня быть счастливой, ты научил меня ценить то, что имеешь.
Я не говорила тебе этих слов, хотя знала, что тебе безумно хочется их услышать. Возможно именно из-за этого так глупо распался наш союз. Я никогда не забуду то, что ты мне дал, никогда не забуду тебя, даже если нас будут разделять долгие годы, километры расстояния и десятки партнеров. Спасибо за то, что ты был в моей жизни, спасибо за твою любовь, твою нежность, твою бесконечную преданность, за терпение.. Прости за боль, которую я тебе причиняла, за нежность, которую не подарила, за слова, которыми обжигала; прости за холодность, за жестокость, за равнодушие, за мой, к сожалению, слишком сложный характер. Прости за то, что не попросила у тебя прощения раньше. Прости, что делаю это только сейчас, когда уже слишком поздно для этих слов… Гроза закончилась. Солнце дарило последние мягкие лучи увядающей природе, теплый осенний ветер легкими прикосновениями ласкал плывущие по небу пушистые комочки облаков, под которыми, удивляя одиноких прохожих, словно иллюзия, таяла прозрачная, едва заметная радуга… 11 января 2008 г.
|
